Ритуальное мытье в бане.

Роль повитухи заключалась не только в оказании акушерской помощи, но и в исполнении послеродовых процедур, что, в частности, и определило одно из ее поименований – "парилка".

Говоря о банных традициях, бытовавших (и бытующих в настоящее время) на Руси, следует иметь в виду, что широкое распространение они получили, прежде всего, в северной зоне Европейской части страны, зоне расселения севернорусской этнографической группы, хотя бани и банная обрядность местами известна и на юге России.

Для представителей этой группы многие элементы родильной и шире – семейной обрядности были связаны с баней. Женщины этого региона в прошлом часто рожали в бане и оставались там жить с ребенком примерно с неделю.
На протяжении первых восьми послеродовых дней купание матери и ребенка становилось основной обязанностью повивальной бабки.

В бане повитуха прежде всего бралась за новорожденного. У восточнославянских народов и у липован в частности, младенец воспринимался как существо, требующее своего дооформления, "доделывания". Мотив "создания", "делания" является одним из центральных для родильной обрядности также и у других этносов. Известны разного рода ритуалы (перепекание, перероды, раскрытие органов, правление тела), способствующие закреплению новорожденного в новом пространственно-временном континиуме – вне материнского чрева. В традиции липован наиболее полно реализована практика физической правки, в процессе которой повитуха не только смывала грязь с ребенка, но и направляла по желаемому пути саму природу.

Как и у других восточнославянских народов, у липован бытуют представления о "твердости" утробного плода. Купая младенца, повитуха обдавала водой каменку, чтобы этим паром прогреть "кажнию жилочку, все косточки растярала, чтоб подмякшило". Целью подобного прогревания служило стремление размягчить косную, твердую природу младенца, характеризующую его прежнее внутриутробное состояние.

Добившись "мягкости" новорожденного, бабушка начинала процедуру правления. Повитуха клала новорожденного вниз животом на банный веник, который наделялся особыми свойствами и вязался из определенных растений.
Повитуха растягивала ребенку ручки и ножки, закидывала их назад, попеременно занося крест-на-крест правую ручку к левой ноге, левую – к правой, что практиковалось русскими повсеместно. "... Скрещивание ручек и ножек, по словам В.А. Москвиной, как бы выворачивает родившегося (пришедшего из иного мира) человека наизнанку (левое становится правым, правое – левым), ведь по народным представлениям, в ином мире действует принцип зеркального отражения, и то, что было "там" лицевой стороной, "здесь" становится изнаночной"".

Кроме расправления ручек и ножек, бабушка массировала ушные раковины младенца, потягивала у него носик. Как описывают в своих воспоминаниях липоване: "Ручки, ножки, ушки, затылочки – все это протираеть, все это растираеть. Гладить, гладить, а потом как зажметь его [носик. – Е.П], чтоб он как чихнул вроде".

Если голова ребенка казалась бабке порасплюшистой, она исправляла ее, придавая ей желаемую, чаще всего округлую форму и добиваясь гладкости, поскольку какая-либо неровность или опухоль рассматривались как отклонение от нормы. Имеющуюся на темени новорожденного корочку повитуха после распаривания вычесывала гребнем.

Правка младенца продолжалась, пока парилкой не достигалась желаемая гибкость суставов ребенка. С медицинской точки зрения повитуха массировала младенца, совершая простые упражнения для его мышц, способствуя тем самым нормальному кровообращению и обмену веществ, что создавало предпосылки для правильного развития организма.
Закончив массаж, бабушка споласкивала новорожденного водой, приговаривая: С утицы вода, с маладенчика худоба", что соответствует русскому варианту: "Как с гуся вода, так с (имярек) худоба". Эти приговоры известны всем русским матерям.
Таким образом, в течение первой недели после рождения ребенок подвергался ряду манипуляций, проводимых повитухой и направленных на усовершенствование его природы. Подобно всякому действию, совершаемому впервые, купание и массажирование новорожденного, помимо биологического воздействия, приобретало также и символический смысл.
В процессе правки как бы задавались необходимые параметры "телесности", которые характеризуются, главным образом, понятием нормы, соответствующей идеалам физического облика, "почитаемого" или предпочитаемого носителями "своей" культуры.

Последующие действия разворачивались в доме. По возвращении из бани бабка натирала младенца коровьим маслом, "чтобы тельце скорее набирало силу". Особого внимания требовали недоношенные дети, так как большинство из них оказывались физически не готовыми к жизни вне материнского организма. Смертность таких детей была высока. Главным средством для поддержания жизнеспособности такого ребенка полагали тепло. Недоношенного ребенка заворачивали в пеленку, закутывали в баранью шерсть (как более поздний вариант – обкладывали толстым слоем ваты), клали на печь, где он доходил до положенного срока, "по "пока не придеть в свои 9 месяцев", то есть до времени, когда ему следовало родиться согласно высчитанному сроку. Подобные действия с недоношенным ребенком зафиксированы в донской казачьей традиции, на Украине и в других местностях.
Пребывание на печи, рассматриваемое как донашивание младенца в материнской утробе, обнаруживает аналогию с обрядом "допекания" – сажания ребенка в печь на хлебной лопате, проанализируемого В.Н. Топорковым. По словам исследователя, ребенка "как бы возвращали в материнскую утробу (печь), чтобы он родился заново".
Уход за роженицей в первую очередь был направлен на восстановление ее сил, возвращение здоровья в физическом и сакральном смысле.

Источник