СКАЗЪ О ЯСНОМ СОКОЛЕ

Жили—были в стародавние времена, в скуфе лесном, орач-труженик Любомир Ведаславич с женой—ладушкой младой Зареславной: и даровал им род, девять сыновей да трех дочерей. Любомир Ведаславич поднимал сынов на ноги, приучал их к трудолюбию и жизни праведной, а подле него постоянно была дочка младшенькая, Настенька, все-то она подмечала, все слова и Наставления батюшкины запоминала. А старших дочерей, Забаву и Весняну, воспитала и лаской обогрела млада Зареславна. Дети выросли, а родители постарели. Оженил сыновей своих Любомир Ведаславич, каждому нашел невесту пригожую из рода славного, рода древнего. Расселились сыновья с семьями своими по всему близлежащему краю, и стали трудиться и созидать на благо рода своего.

Но вот пришло время, отведенное родом и макошью, пришел черед — Умерла у орача-труженика жена—ладушка младаЗареславна. Сотворили ей кроду всем миром , совершили по ней славную тризну, и стал Любомир Ведаславич один растить своих дочерей. Все три его дочери были на диво красивые и красотой равные, а нравом — разные.

Старыйорач-труженик жил в труде и достатке и жалел своих дочерей. Захотел он было взять во двор, какую ни есть старушку-бобылку, чтобы она по хозяйству заботилась. А меньшая дочь, Настенька, говорит отцу—батюшке:

— Не надобно, милый батюшка, бобылку брать, я сама буду по скуфу прибираться и о хозяйстве рода нашего заботиться.

Настенька с раннего детства радетельная была. А старшие дочери, Забава и Весняна, ничего не сказали, лишь по ласке материнской грустили.

Стала Настенька вместо своей матушки хозяйство по скуфу вести. И все-то она умеет, все у нее ладится, а что не умеет, к тому привыкает, а, привыкши, тоже ладит с делом. Отец глядит и радуется, что Настенька у него такая умница да трудолюбивая и нравом кроткая. И из себя Настенька была хороша — Красавица писаная, и от доброты краса ее прибавлялась. Сестры ее старшие тоже были красавицы, только им все мало казалось своей красоты, и они старались прибавить ее румянами и белилами и еще в обновки нарядиться, чтобы в соседнем селении на девичьих посиделках покрасоваться. Сидят, бывало, Забава и Весняна да целый день охорашиваются, а к вечеру все такие же, что и утром были. Заметят они, что день прошел, сколько румян и белил они извели, а лучше не стали, и сидят сердитые. А Настенька устанет к вечеру, зато знает она, что, скотина накормлена, во всем тереме прибрано, чисто, ужин она приготовила, хлеб на завтра замесила и батюшка будет ею доволен. Глянет она на сестер своими ласковыми глазами и ничего им не скажет. А старшие сестры тогда еще более сердятся. Им кажется, что Настенька-то утром не такая была, а к вечеру похорошела — С чего только, они не знают.
Пришла нужда отцу, на торжище ехать. Он и спрашивает у дочерей:

— А что вам, доченьки, привезти, чем вас порадовать?
Старшая дочь Забава говорит отцу:
— Привези мне, батюшка, полушалок, да чтоб цветы на нем большие были и золотом расписанные.
— А мне, батюшка, — Весняна говорит, — Тоже привези полушалок с цветами, что золотом расписанные, а посреди цветов, чтоб красное было. А еще привези мне сапожки с мягкими голенищами, на высоких каблучках, чтоб они о землю топали.

Старшая дочь обиделась насреднюю, ибо ее матушка более всего баловала, и сказала отцу:

— И мне, батюшка, и мне привези сапожки с мягкими голенищами и с каблучками, чтоб они о землю топали! А еще привези мне перстень с камешком на палец — ведь я у тебя одна старшая дочь!

Отец пообещал привезти подарки, какие наказали две старшие дочери, и спрашивает у младшей:

— А ты чего молчишь, Настенька!
— А мне, батюшка, ничего не надо. Я со двора никуда не хожу, нарядов мне не надобно.
— Неправда твоя, Настенька! Как же я тебя без подарка оставлю? Я тебе тогда гостинец привезу.
— И гостинца не нужно, батюшка, — говорит младшая дочь. — а привези ты мне, батюшка родимый, перышко Ясна Сокола из чертога Финиста, коли оно, на торжище будет.

Поехал отец на торжище, нашел он старшим дочерям подарки, какие они наказывали ему, а перышка Ясна Сокола из чертога Финиста не нашел. У всех купцов на торжище спрашивал.

“Нету, — говорили купцы-торговцы, такого у нас товара; спросу, — говорят, — на него нету”.

Не хотелось отцу обижать младшую дочь, свою трудолюбивую умницу, однако воротился он ко двору, а перышка Ясна Сокола из чертога Финиста не нашел.

А Настенька и не обиделась.

— Ничего, батюшка, — Сказала Настенька, — Иной раз поедешь, тогда оно и найдется, перышко мое.

Прошло время, и опять отцу нужда на торжище ехать. Он и спрашивает у дочерей, что им привезти в подарок: он добрый был.

Забава и говорит:
— Привез ты мне, батюшка, в прежний раз сапожки, так пусть кузнецы-умельцы подкуют теперь каблучки на тех сапожках серебряными подковками.
А Веснянаслышит старшую сестру и говорит:
— И мне, батюшка, тоже, а то каблучки стучат, а не звенят, пусть они звенят, а чтоб гвоздики из подковок не потерялись, привези мне еще серебряный молоточек: я им гвоздики сама подбивать буду.
— А тебе чего привезти, Настенька!
— А погляди, батюшка, перышко от Ясна Сокола из чертога Финиста: будет ли, нет ли.

Поехал Любомир Ведаславич на торжище. Дела свои скоро сделал и старшим дочерям подарки выбрал, а для младшей до самого вечера перышко искал, да нет того перышка, никто его ни в мену, ни в покупку не дает.

Вернулся отец опять без подарка для младшей дочери. Жалко ему стало Настеньку, а Настенька улыбнулась отцу: она и тому рада была, что снова увидела своего родителя.

Пришло время, поехал отец опять на торжище.

— Чего вам, дочки родные, в подарок привезти?
Старшая подумала и сразу не придумала, чего ей надо.
— Привези мне, батюшка, чего-нибудь. А средняя говорит:
— И мне, батюшка, привези чего-нибудь, а к чему-нибудь добавь еще что-нибудь.
— А тебе, Настенька?
— А мне привези ты, батюшка, одно перышко Ясна Сокола из чертога Финиста.

Поехал Любомир Ведаславич на торжище. Дела свои сделал, старшим дочерям подарки выбрал, а младшей ничего не нашел: нету того Соколиного перышка на торжище.

Едет отец в скуф лесной и видит он: идет по дороге опираясь на посох дубовый старый волхв, старше его, вовсе ветхий.

— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуй, милый. О чем у тебя тоска-кручина!
— А как ей не быть, дедушка! Наказывала мне дочь привезти ей одно перышко Ясна Сокола из чертога Финиста. Искал я ей то перышко, а его нету. А дочь-то она у меня меньшая, самая любимая, пуще всех мне ее жалко.

Старый волхв задумался, а потом и говорит:
— Ин так и быть!

Развязал он заплечный мешок и вынул из него коробочку.
— Спрячь, — говорит, — Коробочку, в ней перышко от Ясна Сокола из чертога Финиста. Да упомни еще слова мои: есть у меня один сын; тебе дочь жалко, а мне сына. Ан не хочет мой сын сейчас жениться, а уж время ему пришло. Не хочет — неволить нельзя. И сказывает он мне: кто-де попросит у тебя это перышко, ты отдай, говорит, — это невеста моя Сварогом данная просит.

Сказал свои слова старый волхв — И вдруг нету его, исчез он неизвестно куда: был он или не был!

Остался отец Настеньки с перышком в руках. Видит он то перышко, а оно серое, простое. А найти его нельзя было нигде. Вспомнил отец, что старый волхв ему сказал, и подумал: “Видно, Настеньке моей такую судьбу макошь сплела, и выходит ей — не знавши, не видавши, выйти замуж неведомо за кого”.
Приехал отец домой, в скуф лесной, подарил подарки старшим дочерям, а младшей Настеньке, отдал коробочку с серым перышком.

Нарядились старшие сестры и посмеялись над младшей.
— А ты, Настенька, воткни свое воробьиное перышко в волоса, да и красуйся перед зерцалом.

Настенька промолчала, а когда в тереме легли все спать, она положила перед собой простое серое перышко Ясна Сокола из чертога Финиста, и стала им любоваться. А потом Настенька взяла перышко в свои руки, подержала его при себе, погладила и нечаянно уронила на пол.

Тотчас ударился кто-то в окно. Окно открылось, и влетел в горницу Ясный Сокол. Приложился он до полу и обратился в прекрасного молодца. Закрыла Настенька окно и стала с молодцем разговор задушевный разговаривать. А к утру отворила Настенька окно, приклонился молодец до полу, и обратился тот час молодец в Ясного Сокола, а Сокол оставил по себе простое, серое перышко и улетел в синие небеса.

Три вечера привечала Настенька Сокола. Днем он летал по поднебесью, над полями, над лесами, над горами, над морями, а к вечеру прилетал к Настеньке и делался добрым молодцем.

На четвертый вечер старшие сестры расслышали тихий разговор Настеньки, услышали они и чужой голос доброго молодца, а наутро спросили младшую сестру:
— С кем это ты, сестрица, ночью беседуешь?
— А я сама себе слова говорю, - ответила Настенька. — Подруг у меня нету, днем я в трудах по хозяйству, говорить некогда, а вечером я беседую сама с собой.

Послушали старшие сестры младшую, да не поверили ей. Сказали они батюшке:
— Батюшка, а у Настеньки-то нашей суженый есть, она по ночам с ним видится, и разговор с ним разговаривает. Мы сами слыхали.
А батюшка им в ответ:
— А вы бы не слушали, — говорит.— чего бы у нашей Настеньки суженому не быть! Худого тут нету, девица она пригожая и в пору свою вышла; Даждьбог даст, придет и вам черед.
— Так Настя-то не по череду суженого своего узнала, — Сказала Забава. — мне бы сталось первое ее замуж выходить.
— Оно правда твоя, — рассудил батюшка. — Так судьба-то не по счету идет, а по повелению рода и по желанию макоши. Иная невеста в девках до старости лет сидит, а иная с младости всем людям мила. Сказал так отец старшим дочерям, а сам подумал: “Иль уж слово того старого волхва сбывается, что перышко мне подарил! Беды-то нету, старый волхв временен умудрен, и всеми небесными богами любим, да хороший ли человек сын его, что будет суженым у Настеньки!”

А у старших дочерей свое желание было, решили они отвадить ночного гостя, чтобы Настю ранее их замуж не сосватали. Как стало время на вечер, Настенькины сестры вынули ножи из черенков, а ножи воткнули в раму окна и вкруг него, а кроме ножей, воткнули еще туда острые иголки, да стрелы каленые. Настенька в то время за коровами в хлеву убирала и ничего не видела.

И вот, как стемнело, летит Ясный Сокол к Настенькину окну. Долетел он до окна, ударился об острые ножи да об иглы и стрелы, бился-бился, всю грудь изранил, а Настенька уморилась за день в трудах, задремала она, ожидаючи своего Ясна Сокола, и не слышала, как бился ее Сокол в окно. Тогда Ясный Сокол сказал громко:
— Прощай, моя красная девица! Коли нужен я тебе, ты найдешь меня, хоть и очень далеко я буду! А прежде того, идучи ко мне за тридевять земель, в тринадесятый чертог, ты семь пар железных сапог износишь, семь хлебов железных изглодаешь.

И услышала Настенька сквозь дремоту слова Ясна Сокола, а встать, пробудиться не могла. А утром пробудилась она, загоревало ее сердце. Посмотрела она в окно, а в окне кровь Ясна Сокола на солнце сохнет. Заплакала тогда Настенька. Отворила она окно и припала лицом к месту, где была кровь Ясна Сокола из чертога Финиста. Слезы смыли кровь Сокола, а сама Настенька словно умылась кровью суженого и стала еще краше.

Пошла Настенька к отцу и сказала ему:
— Не брани меня, батюшка, отпусти меня в путь-дорогу не близкую, да за тридевять дальних далей. Даждьбог даст, жива буду — свидимся, а ежели помру — на роду, знать, мне было написано.

Жалко было отцу отпускать неведомо куда любимую младшую дочь. А неволить ее, чтоб при скуфелесном она жила, нельзя, Сварог не велит. Знал отец: любящее сердце девицы сильнее власти отца и матери, оно подвластно только ладе и макоши. Простился он с любимой дочерью, благословил ее в путь-дорогу дальнюю и отпустил под покровительство светлых богов.

Источник