По свидетельству одного из близких друзей, Лев Николаевич Толстой однажды сказал: "Дети строгие судьи в литературе. Нужно, чтобы рассказы были для них написаны и ясно, и занимательно, и нравственно". И еще одно непременное условие предъявлял Толстой к детским книжкам — простота. О ней он говаривал, что "это огромное и трудно достижимое достоинство".

"печатается с одного конца, а с другого все пишется и прибавляется. Эта азбука одна, - продолжал Толстой, - может дать работы на сто лет. Для неё нужно знание греческой, индийской, арабской литературы, нужны все естественные науки, астрономия, физика, и работа над языком ужасная - надо, чтоб все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно. Как француз какой-то сказал: "La clarte politesse de ceux qui veulent ensegner, s`adressant au public".

"Рассказать, что для меня этот труд многих лет — "Азбука", очень трудно. Гордые мои мечты об этой "Азбуке" вот какие: по этой "Азбуке" только будут учиться два поколения русских всех детей, от царских до мужицких, и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту "Азбуку", мне можно будет спокойно умереть ."

"Если будет какое-нибудь достоинство в статьях "Азбуки", то оно будет заключаться в простоте и ясности рисунка и штриха, то есть языка.."

"Я изменил приемы своего писания и язык, но, повторяю, не потому, что рассудил, что так надобно. А потому, что даже Пушкин мне смешон, не говоря уж о наших элукубрациях, а язык, которым говорит народ и в котором есть звуки для выражения всего, что только может желать сказать поэт, - мне мил. Язык этот, кроме того - и это главное - есть лучший поэтический регулятор. Захоти сказать лишнее, напыщенное, болезненное - язык не позволит, а наш литературный язык без костей; так избалован, что хочешь мели - все похоже на литературу. Народность славянофилов и народность настоящая две вещи столь же разные, как эфир серный и эфир всемирный, источник тепла и света. Я ненавижу все эти хоровые начала и строи жизни и общины и братьев славян, каких-то выдуманных, а просто люблю определенное, ясное и красивое и умеренное и все это нахожу в народной поэзии и языке и жизни и обратное в нашем."

"Я прочел и слышал с разных сторон упреки моей "Азбуке" за то, что я, будто бы не зная или не хотя знать вводимого ныне повсеместно звукового способа, предлагаю в своей книге старый и трудный способ азов и складов. В этом упреке есть очевидное недоразумение. Звуковой способ мне не только хорошо известен, но едва ли не я первый привез его и испытал в России 12 лет тому назад, после своей поездки по Европе с целью педагогического изучения. Испытывая тогда и несколько раз потом обучение грамоте по звуковому методу, я всякий раз приходил к одному выводу - что этот метод ... противен духу русского языка и привычкам народа ... требует особо составленных для него книг ... требует огромной трудности его применения и .. других неудобств, ...не удобен для русских школ ... и что метод этот легко может быть заменен другим. Этот-то ... другой ..., состоящий в том, чтобы называть все согласные с гласной буквой е и складывать на слух, без книги, и был мной придуман еще 12 лет тому назад, употребляем мною во всех моих школах и, по собственному их выбору, всеми учителями школ, находившимися под моим руководством, и всегда с одинаковым успехом.
Этот-то прием я и предлагаю в своей "Азбуке"."

Полное название: Азбука