Из книги четвёртой "За семью печатями" :
Глава 10 Промышленность повторного цикла.
- Я расскажу тебе то, о чём ты ни здесь, в России, ни в остальном СНГ, нигде не прочтёшь, Юра, - начала освещать новую тему Ярослава. – То, что ты сейчас услышишь, мало, кто знает и на Западе. Речь пойдёт о технологиях повторного цикла.
- О чём? – не понял я.
- О самом гнусном явлении современности, - вздохнула Ярослава. – Но, давай всё по порядку. Ты слышал когда-нибудь выражение: что мы едим, тем мы и являемся…
- Слышал, - кивнул я.
- Конечно, полностью согласиться с таким утверждением нельзя. Но, в какой-то степени, это так. Потому что мы питаемся не только белками, жирами и углеводами, но ещё и информацией, которой наполнены все эти белки, жиры и углеводы. Она в пище - главная… Приведу тебе один пример: лет десять назад мы с Добраном оказались в одном санатории. Санаторий как санаторий. Всё стандартное. И питание тоже. Точно такое же, как и везде в подобных заведениях. Только смутил нас странный факт: один день все постояльцы чувствовали себя прекрасно: хорошее настроение, отменное пищеварение и т.д. Другое день – все раздражены, подавлены и почти у всех проблемы с пищеварением. И так, через день. Добран сразу не обратил на это внимание, а я, как женщина, обратила. И что же мы выяснили? В санатории работали два шеф-повара. Менялись они каждый день. Так вот один был добрый, весёлый, любил петь песни. Словом, свой парень. Другой злобный, недоброжелательный. Он презирал тех, кому готовит. На работе иногда высказывал: «Всё жрут, жрут и нажраться не могут». Вот и весь секрет разного состояния отдыхающих. С одной стороны, информация жизнеутверждающая, с другой – наоборот.
Мне рассказ жены старейшины показался несколько не к месту. Я всегда считал, что знаю об информационном воздействии пищевых продуктов и не понимал, зачем Ярослава мне всё это рассказывает. Встряхнул меня вопрос Добрана Глебыча.
- Мне хочется знать твоё мнение, Ар, почему у всех, без исключения, северных народов, начиная от Кольского полуострова и кончая Чукоткой, бытует правило отстреливать собак каннибалов. Какая бы хорошая, охотничья, собака ни была, если она начинает поедать себе подобных, её тут же приговаривают.
О таком обычае я знал, но никогда не задумывался над его сутью.
- Наверное, из нравственных соображений, - заёрзал я на стуле. – Или просто так у всех принято…
- Нравственность и мораль здесь не причём. Здесь другое. Но, сначала ответь мне ещё на один вопрос: почему ненцев, энцев, селькупов и нганасанов русские казаки в XVII веке называли самоедами?
- Я слышал, что у этих племён был распространён обычай ритуального поедания умерших родственников, – припомнил я. – И что из этого? – я пожал плечами.
- Не знаешь? Придётся тебе напомнить. Дело в том, что как только у самодийцев был введён этот обычай, они стали катастрофически вымирать. И, от сравнительно больших племён почти ничего не осталось. Когда русские появились в Сибири, они тут же запретили ритуальное людоедство и этим спасли от полного исчезновения вышеназванные этносы.
- Интересно, кому пришло в голову, пришедшим на север племенам, навязывать такой вот изуверский обычай? – возник у меня естественный вопрос.
- Наверняка это проделали свои же шаманы, но, не в тундре, где пищи было в те времена более, чем достаточно, а, в таёжной зоне, по которой не одно столетие двигались с Саянского нагорья на север племена самодийцев. В тайге прокормиться большому количеству людей было сложно, вот для сокращения их численности и был принят обычай поедать ближнего… А, теперь перенесёмся в Мезоамерику. Ты когда-нибудь задумывался, зачем нужно было Кетцалькоатлю, белому бородатому культуртрегеру, запрещать тольтекам людоедство?
- Признаться, нет, - растерялся я от нового вопроса. – Но, если людоедство или каннибализм ведёт к вымиранию и вырождению, то, наверное, для того, чтобы спасти от исчезновения племена тольтеков.
- Ну, и как ты думаешь, спас он их или нет? – прищурился старейшина.
- Похоже, нет. В наше время тольтеки считаются мёртвым этносом. Но, вины Пернатого Змея в гибели племён тольтеков, я не вижу. Кетцалькоатль сделал всё, что мог. Просто, ему помешали.
- Кто? – безжалостно посмотрел на меня старейшина. – Скажи нам, кто?
- Бог подземного мира, впоследствии, Бог ветра, некий чёрный Тескатлипока, - вытащил я из своей памяти имя злого Бога.
- Какой из всего этого можно сделать вывод?
- Только один, если Тескатлипока возродил у тольтеков людоедство, то он, намеренно, запустил в их среде механизм гибели, - отчеканил я.
- Верно! Был запущен механизм гибели целого народа. Когда в долину озера Тескоко пришли с севера ацтеки, с тольтеками было уже покончено. Практически, они почти все вымерли…
- Мне хочется понять механизм заболевания? – прервал я старейшину. – Как он работает? Какая разница, что ест человек или другое высшее млекопитающее? Почему заболевают только каннибалы?
- Не всё сразу! – поднял руку Добран Глебыч. – нам ещё надо побывать в стране майя. Как тебе объяснил гибель этого народа кольский антрополог?
- Дядя Ёша считает, и не без основания, что весь народ майя был отправлен на жертвенные алтари. Что этим процессом занимались люди жреца негуманоида Пакаля, грабница которого была найдена в Паленке.
- Но, он не сказал тебе, куда делись сотни тысяч трупов?
- Каких трупов? – не понял я.
- Тех самых, у которых на алтарях храмов безжалостно вырвали сердца…
- Ты хочешь сказать, что майя тысячами пожирали своих же соплеменников?!
- А куда они их девали? Никаких следов массовых захоронений.
- Может кремировали? – высказал я предположение.
- Может! – кивнул головой помор. – Но, не всех, основная масса трупов, однозначно, съедалась.
- Значит, народ майя уничтожил массовый каннибализм.
- Точнее, его последствия, - поправила Ярослава. – Принесение людей в жертву – это всего лишь спусковой механизм. Главное то, что за всем этим обрядом стояло.
- Так, выходит, и людоеды-ацтеки были на пути к своей гибели? Через пару веков от них бы ничего не осталось.
- Да, ацтеки вполне могли повторить судьбу тольтеков и майя, - растягивая слова, сказал, Добран Глебыч. – В какой-то степени им повезло, что на их земли пришли испанцы. Так хоть что-то уцелело от ацтецкого этноса… А, теперь представь, Юра, что может произойти, если на земной социум обрушится глобальная катастрофа?
- Не важно, какая, природная или техногенная, - раздался голос Светлены. – Рухнут товарно-денежные отношения, не станет промышленности, транспорта. Как человечество будет выкарабкиваться? Те, кто окажется в сельской местности, посредством своего личного подсобного хозяйства… А, в городах? Через две недели в мегаполисах будут съедены даже крысы и, начнётся повальный каннибализм. И даже те сильные, и решительные, которые перейдут на питание человеческим мясом, и которых не отправят на тот свет оружие врагов…
- И никакие известные науке эпидемии, - вставила Светлада.
- Всё равно обречены. Они умрут, потому что занялись каннибализмом, - сделал я вывод. – Но, мне не терпится узнать механизм заболевания. Вы его знаете, а, я пока, нет!
- О том, что, поедание себе подобных, у высокоорганизованных млекопитающих, вызывает смертельные заболевания, было известно со времён великой Лемурии, - подняла свои красивые глаза, на мужа, Ярослава.
- Наверное, ещё раньше, - улыбнулся он ей.
- Давным-давно известно заболевание у занимающихся людоедством или поеданием различных обезьян, дикарей. Зовётся оно зловеще – «куру». Сначала болезнь проявляет себя как безумие, потом начинают отказывать жизненно важные органы. Заканчивается куру мучительной смертью. Учёными давно установлена связь между употреблением человеческого или обезьяньего мяса и развитием болезни. Там, где, в Африке, было запрещено людоедство, страшная болезнь прекратилась. Теперь ты понимаешь, почему во всех мировых религиях запрещено есть себе подобных. Исследования многих учёных показали, что куру неизлечима и всегда приводит к летальному исходу. Зараза же является молекулой. В науке её назвали прионом. Масса полезных прионов всегда находится в организме. При поедании себе подобного, чужие прионы входят в обмен веществ и начинают в организме работать. Но, в силу своей чужеродности, они не находят себе полезного занятия. Из-за этого приобретают патогенные свойства и вызывают инфекцию. Весь ужас в том, что чужеродные прионы передают свои свойства здоровым. Тем, которые живут в организме. Возникает необратимый процесс. Начинается же, куру, с поражения мозга. В нём прионы накапливаются и затем расходятся по всему организму. Они поражают печень, почки и селезёнку, и всю пищеварительную систему. Печально то, что скрытый период заболевания для людей составляет от 10 до 30 лет, - закончила своё повествование Ярослава.
- То, что сейчас вы мне рассказали, архи ужасно! – поёжился я. – Но честно слово, до меня не доходит, какое всё это имеет отношение к питанию современного человека? Вы что считаете, что социум на самом деле готов проглотить самого себя?
- Он это делает. Человечество уже сейчас через посредников поедает то, чем ему питаться смертельно, - посмотрел мне в глаза Добран Глебыч.
- Как это? – не понял я. – Вы что, из меня хотите сделать заику?! Не говорите загадками, объясните толком. Что это ещё за посредники? И вообще, о чём речь?
- Речь идёт о промышленности, так называемого повторного цикла. О ней у нас в России мало кто знает. А между тем, в этом направлении работают целые заводы. Как ты знаешь, недалеко от наших деревень всегда расположены скотомогильники. Туда отвозили погибших коров, лошадей, свиней, собак и других четвероногих. В Британии и США таких скотомогильников нет. Все, павшие от болезней, животные идут на заводы вторичной переработки.
От услышанного я открыл рот. Воистину, жажда наживы может свести человека с ума!
- Что за вторичная переработка? Ведь «дохлые» животные - сплошная зараза. Их не перерабатывать надо, а сжигать и закапывать!
- Всё верно, сжигать и закапывать, лучше сжигать, - согласилась со мной Ярослава. – Потому, что сплошные токсины, болезнетворные бактерии, гной запёкшийся, кишащая, вирусами, кровь, вонючие, гниющие, заполненные глистами, внутренности, шерсть, перо,
- И потом, вместе с коровами, свиньями, овцами, конями в одну кучу собаки, кошки, дохлые дикие звери, плюс крысы, - добавил от себя Добран Глебыч.
- Как это в одну кучу?
- В прямом смысле слова, в один чан.
- А дальше что?
- Вся сваленная, в одно место, дохлятина варится в течение одного часа, при температуре 130°.
- Ну, сварится, а, что потом?
- Из жидкого месива делаются пищевые гранулы, а из костей получают костную муку. Потом и то, и другое, скармливают тем же коровам, свиньям, птице и всему остальному.
- Получается, что коров, свиней, кур насильно превращают в каннибалов?
- Так оно и есть, в каннибалов, - лицо Добрана Глебыча стало мрачным. - Беда в том, что прионы, от температуры, не гибнут. В результате, возникает болезнь, которая известна в науке как «коровье бешенство».
- Бешенство оттого, что прионы разрушают у крупного рогатого скота мозг. То же самое происходит и у свиней. Просто об этом меньше пишут. Фактически, куру четвероногих… Но, весь ужас в том, что прионы коров и особенно, свиней, близки к человеческим, - Ярослава посмотрела на меня долгим выжидающим взглядом.
От услышанного меня бросило в жар.
- Вы хотите сказать, что все люди, поевшие мяса заражённой скотины, обречены?
- Именно это мы и утверждаем, металлическим голосом произнёс Добран Глебыч. – Но, насколько мне известно, и Британия, и США экспортируют свою говядину, свинину и мясо птицы в десятки стран мира. В том числе и в Европу. В ту же Испанию, Бельгию, Германию, Польшу и, конечно же, в разорённую войной, Югославию…
- Почему ты забыл о России? Тысячи тонн такого вот, отравленного мяса, каждый год поступает в Москву, Петербург, Смоленск, Волгоград, да и к вам, в Сибирь, везут тот же смертельный продукт. В Новосибирск, Красноярск или Хабаровск… Но, беда не только в самом инфицированном мясе. Имеется ещё одно обстоятельство: продукты, такой вот, вторичной переработки «мясной промышленности», охотно начинают приобретать некоторые наши сельскохозяйственные акционерные общества и отдельные тупые фермеры. И тех, и других интересует только прибыль. То же самое происходит по всей Европе. Ещё немного и промышленность вторичной переработки будет запущена в Германии, Австрии и Польше. Во Франции это процесс уже пошёл…
- Что же получается, что в настоящее время и в Европе, и Азии, и у нас в России, разгуливают миллионы людей, нервная система которых поражена хищными прионами. Пройдёт десять, двенадцать лет высчитанного периода и все они в страшных муках отправятся на кладбище.
- Хорошо хоть на кладбище, а не на вторичную переработку, - откликнулась со своего места Светлена.
- А что может быть и такое? – посмотрел я в её сторону.
- Вполне, - кивнул головой её отец. – На Западе давно отмечен факт, что далеко не все погибшие и не опознанные родными, люди, попадают в морги. Спрашивается, куда они деваются?
От последних слов старейшины я вздрогнул.
- Неужели может быть и такое?
- А почему бы и нет? Я не удивлюсь, если через пару десятилетий в некоторых странах Запада будет издан закон: хоронить только заслуженных деятелей. А простых людей пускать на вторичную переработку. Всё идёт к этому, - сказала Ярослава.
- Значит, оставшееся население будет жить ровно столько, сколько времени займёт вегетационный период болезни?
- Если человечество не остановит такую вот беду, то очевидно так, согласилась со мной Светлада.
- Но мы не коснулись самого главного. Я имею в виду информационное воздействие, продолжила обсуждение Ярослава. – Начали мы свой разговор с информации. Как ты думаешь, Юра, если животное, пусть не по своей воле, каннибал и питается дохлятиной, какую оно впитывает в себя информацию?
- Понятно, что информацию, самую что ни на есть, деструктивную.
- А потом, такое животное кто-то употребит в пищу?
- Значит, этот кто-то получит информационный импульс смерти… Долго он - не протянет. Если не куру, то другая болезнь сделает своё дело.
- Какой, из всего, что ты услышал, можно сделать вывод?
- Единственный: если ничего не изменится, то человечество обречено. Могут уцелеть разве что, вегетарианцы?
- И они не уцелеют, для них система припасла генномодифицированные растения, ароматизаторы и вкусовые пищевые добавки. Будь уверен, всё продумано до мелочей. Фактически, спасения нет! – почти шепотом проговорил старейшина. – Куда ни кинь, везде смерть… Онкологи куру называют раком мозга. Такова установка… На самом деле, всё гораздо страшнее. Но, об этом запрещено говорить.
- Выходит, что развязка уже началась? – спросил я своих информаторов.
- Малый вегетационный период уже заканчивается, Юра, плюс мощное информационное воздействие. Вот и вся арифметика.
- Значит, рак головного мозга?
- Пока разговоры идут о раке.
- Возможно, когда-нибудь найдутся смелые люди, и скажут правду. Но, не в наше время. 
Источник: http://www.gsidorov.info/knigi/15-root/glavnaya/raboty-avtora/knigi/23-glava-10-promyshlennost-povtornogo-tsikla
В Мой Мир
Обсудить на нашем форуме
 |
