В конце августа 1553 года жители Холмогор, небольшого городка на берегу Северной Двины, пережили немалое потрясение. Перед их глазами возник большой-пребольшой парусный корабль, на котором приплыли странно одетые люди, говорившие на незнакомом языке. Прибывшие (они оказались англичанами) тоже немало удивились. Они собирались увидеть полудиких аборигенов в шкурах. А оказалось, что это такие же люди, живут в деревянных домах, молятся Иисусу Христу и король у них есть, которого зовут Иван Васильевич.

Англичане приплыли в Холмогоры во главе с капитаном Ричардом Ченслером. Собственно говоря, от Британских островов отплыла целая флотилия, взявшая курс на восток, в холодные моря, о которых в середине XVI века почти ничего не было известно. Моряки надеялись добраться северным морским путём до Китая, а может быть, и до Индии. Им удалось пройти Норвежским морем, а дальше корабли раскидало штормами. И только Ченслеру на трёхмачтовом паруснике «Эдуард Бонавентура» водоизмещением 160 тонн удалось выбраться в Белое море, а потом войти в устье Северной Двины.

Стоял полярный день. Ченслер записывает в дневнике: «Я зашёл так далеко, что оказался в местах, где совсем не было ночи, но постоянно сиял яркий свет солнца над страшным и могучим морем». Холмогорский воевода растерялся: может ли он без ведома государя позволить англичанам сойти на берег, хотя, собственно говоря, они уже были в городе. Сразу же послал гонца в Москву. А Ченслер торопился, требовал, чтобы ему поскорее разрешили ехать к царю Ивану Васильевичу. Есть-де у него к царю письмо от своего короля.

Кончилось дело тем, что аглицкий гость, добыв лошадей, самовольно отправился со своими людьми на санях в Москву. По дороге их встретило целое посольство, которое русский царь отправил за англичанами. То, что они сами приплыли на Русь, ему было на руку. Московское государство в то время было почти наглухо отгорожено от Западной Европы Ливонией, Польшей и Швецией, и пробить эту блокаду никак не удавалось.

Встретили Ченслера в Москве с большим почётом. Сохранились его записки о Московии того времени («Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском» вышла в Лондоне в 1554 году). «Москва очень велика, — писал Ченслер. — Город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Но построен он очень грубо и стоит без всякого порядка. Все дома деревянные, что очень опасно в смысле пожара. Есть в Москве прекрасный замок, высокие стены которого выстроены из кирпича. Царь живёт в замке, в котором есть ещё девять прекрасных церквей и при них духовенство».

В честь английских гостей царь устраивал пиры, где еду подавали со многими переменами и только на золотой посуде. Иван Васильевич написал письмо английскому королю, что он желает быть с ним в тесной дружбе и с радостью примет послов и купцов из его страны. Весной 1554 года англичане, нагруженные царскими подарками, отправились обратно в Холмогоры.

ГИБЕЛЬ КАПИТАНА

Ченслер и его спутники благополучно вернулись домой. Король Эдуард VI к тому времени скончался, на престол вступила Мария Тюдор. Быстро был оформлен выгодный для обеих сторон торговый договор и Ченслер вновь отправился в Москву.

Государи должны были ещё раз подтвердить договорённости и начать регулярную торговлю. С этой целью в Лондон вместе с Ченслером отправилось московское посольство во главе с дьяком Осипом Непеей, человеком незнатным, но дипломатом опытным. Посольство везло образцы русских товаров и подарки королеве.

К тому времени в Холмогоры из Англии прибыли ещё три торговых судна. И теперь целая флотилия плыла обратно домой. До северной оконечности Норвегии суда добрались без особых приключений, но там они попали в жесточайший шторм. Два корабля выбросило на берег. К счастью, суда остались более или менее целы, а вот один корабль у Торндхейма разбило о скалы, и почти никто из команды не уцелел. Только корабль Ченслера, где были русские послы, смог продолжить путь. Но и ему не суждено было добраться до родных берегов.

Целых четыре месяца парусник боролся с сильным встречным ветром. Берега северной Шотландии моряки увидели лишь в ноябре 1556 года. Решено было пристать в бухте Питслиго, чтобы запастись пресной водой. Но тут налетел сильнейший шквал, корабль сорвало с якорей. И со страшным грохотом «Эдуард Бонавентура» разбился о скалы.

Капитан Ченслер счёл долгом чести во что бы то ни стало спасти русского посла. Английские моряки во главе со своим капитаном усадили Осипа Непею и его людей в последнюю уцелевшую лодку и попытались выгрести к берегу через полосу сильного морского прибоя. Тогда и погиб отважный Ричард Ченслер и с ним ещё несколько человек.

Тем же, кто выбрался на сушу, пришлось несладко. То, что выбрасывало море, местные жители, по обычаю, считали своим. Они до нитки обобрали несчастных, а потом заточили их в какое-то подземелье в ожидании выкупа. О том, кто оказался их пленниками, они и понятия не имели.

ТОРГОВОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО

Только в начале 1557 года до Эдинбурга, а потом и до Лондона дошли вести, что капитан Ченслер погиб, а московские послы сидят в заточении. Платить Лондон за них не стал, а пригрозил Шотландии войной. Наконец послов отпустили и доставили в английскую столицу. Их отмыли, подкормили, приодели и представили королеве Марии.

Та была очень довольна установлением с Москвой торговых отношений. Оттуда предполагалось везти меха, воск, лён, пеньку для канатов. А на Русь стало поступать английское сукно и экзотический продукт — сахар. Русские и английские купцы получили право беспошлинной торговли. Московская купеческая кампания в Лондоне превратилась со временем в богатейшую английскую кампанию и стала соперничать с испанцами и португальцами в доходах от заморской торговли.

В 1557 году вместе с английским послом Антони Дженкинсоном Осип Непея вернулся в Москву. Он доставил «мастеров многих, дохторов, злату и серебру искателей и иных многих мастеров», среди них и доктора физики Стандиша. Царю передали две королевские грамоты и подарки, в том числе «льва и львицу живые».

Так начинались прямые англо-русские отношения. В городе Северодвинске в честь Ричарда Ченслера установлен памятный знак — камень с надписью и корабельный якорь, а одна из городских улиц носит его имя.