Небольшой рассказ о людях, обычаях, нравах самобытного края - Уймонской долины, что в республике Алтай. Со второй половины восемнадцатого века, времени заселения этих мест старообрядцами, и до наших дней здедсь формировалась уникальная общность людей - уймонские кержаки.+

Предки нынешних старожилов Уймонской долины пришли сюда, спасаясь от гонений на старую веру. После раскола Русской Православной Церкви хранители старых обрядов ушли поначалу на реку Керженец (отсюда и «кержаки») в Семеновском уезде Нижегородской губернии, но там они не нашли спасения. Бегство от реформ патриарха Никона приводило старообрядцев на Север, в Полесье, на Дон, в Сибирь... Старообрядцы называют себя «стариковскими», что означает «люди стариковской веры».+

Старожилы Верхнего Уймона относят появление своих предков в долине к концу XVII века. Лука Осипатрович Огнев, прямой потомок одного из первопоселенцев, рассказывал: «Первым пришел Бочкарь, стал землю возделывать, а земля тут хорошая, плодородная. После другие селились. Лет 300 назад это было». Старожилы уверяют, что на самом деле Верхний Уймон появился лет на сто раньше официальной даты его основания (1786 год).+

В конце XIX века известный географ В. В. Са­пожников исследовал эти места:+

...Уймонская степь лежит на высоте 1000 метров над уровнем моря и по Катуни представляет последнее и самое высокое населенное место. Среди окружающих высоких и частью снежных гор это — оазис с довольно густым населением... Кроме трех основных селений Коксы, Верхнего Уймона и Нижнего Уймона здесь раскиданы выселки Баштала, Горбунова, Теректа, Кайтанак и множество заимок и пасек. Основное население раскольники, но в последнее время здесь селятся православные переселенцы.+

Уймонская долина окружена горами, они, как роскошное ожерелье, украшают этот заповедный край, и самая яркая драгоценность — гора Белуха — двугорбая Сюмер-Улом (священная гора), как называли ее алтайцы. Это о ней слагали сказания и сказки. Древние легенды о таинственной стране счастья тоже связаны с этой горой. Люди Востока искали страну Шамбалу, люди Руси искали свое Беловодье. Упорно верили, что она есть — страна счастья, что она где-то здесь, в царстве снежно-солнечных гор. Но где?..+

В Уймонской долине находится древнейшее село Верхний Уймон. Профессор Дерптского университета, известный естествоиспытатель К. Ф. Ледебур, побывавший в Верхнем Уймоне летом 1826 года, записал в своем дневнике:+

Деревня Уймон, основанная 25 лет назад, насчитывает 15 крестьянских изб и находится в долине гор около трех верст в диаметре. Крестьяне живут в очень большом достатке. Держат помногу скота, да и охота приносит им большую добычу. Крестьяне, жители этой деревни, мне очень понравились. В их характере есть что-то открытое, честное, уважительное, они были очень приветливы и прилагали все усилия, чтобы мне у них понравилось.+

Дикая первозданная природа была так богата и так щедра к новым людям, пришедшим в долину, что они долгое время считали перешедшее к ним от кыпчаков и тодошей слово «Уймон» однокоренным с русским «уйма» — в том смысле, что всего в благодатной долине для них было вдоволь, в достатке, и они благодарили Бога, открывшего им эту «пустынь тишайшую».+

Усть-Коксинский район привлекает туристов со всего мира. В последние годы получил большое развитие такой вид туризма, как экскурсионно-познавательный. Туристы посещают такие достопримечательности, как гора Белуха, озера Мультинские и Тайменное, Аккем и Кучерлинское, заповедник Катунский, музей старообрядчества в Верхнем Уймоне и музей Н. К. Рериха, памятники истории и культуры (древние наскальные рисунки, «каменные бабы», курганы). Развивается также лечебно-оздоровительный туризм. Гостей привлекают уникальные пантовые ванны на маральниках, живописные панорамы, целебные родники и чистый горный воздух. И, наконец, промысловый туризм также находит своих приверженцев. Для гостей организуют рыбалку (таймень, хариус) и коммерческую охоту, сбор кедрового ореха, лекарственных растений.+

Так что же означает слово «Уймон» или «Оймон»? Единого мнения на этот счет до сих пор нет. Одни переводят название долины как «шея коровы», другие предлагают более простой перевод: «коровья кишка». Но алтайские сказители и мудрецы не соглашаются с простыми объяснениями и переводят слово «Оймон» как «десять моих мудростей», и в этом названии слышатся отзвуки неведомых знаний, за которыми ходили на Беловодье.+

Уймонский край часто называют краем сказаний и легенд. Рассказывают о тайных ходах и пещерах, через которые ушли хранители сокровенных знаний, но они часто возвращаются и приходят к праведникам. В 1926 году Николай Константинович Рерих записал легенду об алтайской чуди:+

Вот здесь и ушла чудь под землю. Когда Белый царь пришел, и как зацвела белая береза в нашем краю, так и не захотела чудь остаться под Белым царем. Ушла чудь под землю и завалила проходы каменьями. Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла чудь. Когда вернется счастливое время, и придут люди из Беловодья, и дадут всему народу великую науку, тогда придет опять чудь со всеми добытыми сокровищами...+

Обживая благодатную долину, перво­поселенцы приноравливались к обычаям и традициям коренного алтайского населения. Осваивая высокогорные луга и урочища в верховьях Катуни и Коксы, они удачно сочетали земледелие и скотоводство с добычей пушнины, рыбной ловлей, заготовкой кедрового ореха, пчеловодством, кустарными промыслами. Пища у старообрядцев состояла из того, что давала природа, «базарной» пищей они брезговали, потому каждый обязан был в поте лица своего добывать хлеб свой.+

Хлеб и мясо, молочные продукты и крупы, орехи и рыба, овощи и ягоды, грибы и мед — все только свое, так требовал их Устав.+

Сеяли рожь, овес, ячмень, лен, пшеницу. Агрономов не знали, доверяя опыту стариков и полагаясь на молитвы Всевышнему. Особенно радовала земледельцев пшеница «уймонка». За свой медно-красный цвет «уймонка» получила у здешних крестьян ласковое название «Аленька».+

До революции хлеб из Уймонской долины поставляли к царскому столу. Алтайские земли оставались вотчиной императорского двора. И масло из горных долин, и альпийский мед, и орех кедровый — все, чем богат Алтай, попадало в Зимний дворец. Из пшеницы сорта «аленька» выпекали знаменитые царские караваи. Хлеба стояли стеной по левобережью Катуни у отрогов Теректинского хребта. Теплые ветры из Теректинского ущелья оберегали посевы от холодов. «Они всегда будут здесь с хлебом», — с завистью говорили гости, приезжавшие к уймонским кержакам из других деревень Горного Алтая.+

К концу XX века после всех починов и экспериментов Уймонская долина осталась без собственного хлеба.+

Уймонские деревни поражали невероятным обилием скота. Владимир Серапионович Атаманов вспоминает, что ему рассказывали деды: «В конце XIX века у нас имели много скота, никакого учета не знали, да он и не нужен был никому. Ерофеевская семья имела около 300 лошадей, а у Чернова Леона их было больше трехсот. Бедняки держали по две-три лошади. В зажиточных хозяйствах держали по 18-20 коров».+

Староверы на новом месте знакомились с опытом скотоводов-алтайцев. Ульяна Степа­новна Ташкинова (1926 г. р.) рассказывает о том, что алтайцы доили коров не так, как русские: «Сначала к корове подпускали теленка, он молоко вызовет, весь обрат высосет, а потом его возле матери привязывают и начинают доить. Молоко кипятят, дают ему отстояться, потом сметану ножом срезают, а молоко — в бадейку. Принесут красный тальник, насушат его, пучок сделают и кладут в молоко. Оно захряснет (затвердеет), тогда только переливают в маслобойку. А из того, что оставалось, гнали арачку — светлую молочную водку. Голова с нее не болит, а пьянеешь, как с водки. Если горит, то значит — хорошая».+

Из птицы были куры, гуси и утки, а самым страшным зверем считали собаку: по приметам, после «собачьего зуба» заново развести птицу стоит больших трудов, и лучше поберечь ее, чем потом маяться.+

В большинстве зажиточных хозяйств держали маралов, причем в большом количестве. Панты маралов отправляли в Монголию и Китай, получая с продажи большие деньги. Бытовало мнение, что целебны не только рога марала, но и кровь: во время срезки ее пили свежей и заготавливали впрок. «Крестьяне говорят, что маралов выгоднее для них держать, чем ло­шадей, — писал в 1879 году Г. Н. Потанин, — сена они съедают менее лошади, а за рога можно выручить столько, сколько лошадь никогда не заработает. И, надо сказать, выгоды от мараловодства были столь велики, что уймонцы жертвовали даже пашней, чтобы огородить новые маральники».+

Кто именно из крестьян положил начало этому новому промыслу, неизвестно; начался он, по-видимому, в деревнях в вершинах Бухтармы, где он и теперь наиболее развит; второе по развитию место — Уймон. Не один год, не два люди лечились пантами. И в чистом виде, и в смеси с лечебными травами избавляли себя от многих болезней. Обжаривали панты в масле, делали из них порошок, настои. Цены нет лекарству этому. Чего только оно не лечит: сердце, нервную систему, заживляет раны и язвы. Даже выварка (вода, в которой варят рога маралов), и та целебна. Старинные рецепты и сейчас используются для приготовления пантокрина.+

Уймонские поселенцы не представляли свою жизнь без охоты и рыбалки, благо, что рыбы и дичи водилось тогда видимо-невидимо. Рыбачили по-разному, но больше всего любили «лучить». Выбирали тихую безветренную ночь и с лодки, высвечивая дно, искали самую крупную рыбу и били ее острогой. В каждом доме были свои рыбаки, и каждый хозяин имел лодку. В Верхнем Уймоне сохранились образцы тех лодок. Их долбили из ствола большого старого тополя длиной до четырех метров. Нагревали ствол, разводили его дугообразными распорками. Такую лодку трое-четверо мужчин могли сделать за один день.+

Поля вокруг Теректы засеваются пшеницей сорта «скала». Но Алексей Тихонович верит в то, что рано или поздно ему удастся вернуть в долину знаменитую пшеницу сорта «аленька». В годы колхозного строительства старинный сорт исчез, казалось, навсегда. Но недавно Клепиков узнал, что уймонские староверы увезли с собой пшеницу «аленьку» в Китай и Америку и там сохранили ее в чистоте. Еще немного времени — и она возвратится из-за границы на родину.+

Фрагменты из книги Р.П.Кучугановой «Мудрость уймонских старцев»

Раиса Павловна Кучуганова - историк, основатель и директор этнографического музея старообрядческой культуры и быта в селе Верхний Уймон, увлеченный историей родного села человек с теплотой рассказывает об уникальных людях - староверах Уймонской долины.

Читайте также: Завещание старообрядцев

Смотрите также фильм с Раисой Павловной Кучугановой "Жизнь уймонских старообрядцев" по материалам фольклорной экспедиции 2007 года центра "Песнохорки":

Источник